Stevens, я думаю, что он сам скорее не понимал, или не хотел понимать, так как понимать ему было не обязательно, - партия заставила, приказала то есть, он сказал: "есть"! А раньше и не могло быть иначе! И это не умаляет значимость Богословского как композитора, но никак не снимает его моральную вину конечно!
Но с другой стороны, нам ли судить!