на самом деле ,я не знаю почему но вспомнилось выражение из " Республики ШКИД " .Замечательная книженция ,любимая в детстве
е-хе! С добрым утром, Марта Петровна! За ваше здоровье!
- Хороший суп! Солидно подсадили куфарочку нашу, - отдуваясь, проговорил Косецкий, а Воробышек, деловито оглядев посудину, изрек:
- Порций двенадцать слопали.
Нести котлы обратно не хотелось, и лениво развалившийся после сытного обеда Косецкий посоветовал:
- Швырните в окно, под откос.
Так и сделали.
Сытость располагает к рассуждениям, и вот Янкель, кувырнувшись на кровати, нежно пропел:
- Кто бы мог подумать, что вы такой милый человек, Афанасий Владимирович, а я-то, мерзавец, помню, хотел вам чернил в карман налить.
- Ну вот. Разве можно такие гадости делать своему воспитателю? - улыбнулся благодушно Косецкий, по Япончик захохотал.
- Да какой же вы воспитатель?
- А как же? А кто же?
- Ладно! Бросьте арапа заправлять!
Косецкий обиделся.
- Ты, Еонин, не забывайся. Если я с вами обращаюсь по-товарищески, то это еще не значит, что вы можете говорить все, что вздумается.
Теперь захохотала вся спальня.
- Хо-хо-хо!
- Бросьте вы, Афанасий Владимирович. - Воспитатель! Ха-ха-ха! Вот жук-то!
А Япошка уже разошелся и, давясь от смеха, проговорил:
- Не лепи горбатого, Афоня. Да где же это видано, чтобы воспитатель на стреме стоял, пока воспитанники воруют картошку с кухни! Хо-хо-хо!
Косецкий побледнел. И, вдруг подскочив к Японцу, схватил его за шиворот:
- Что ты сказал? Повтори!
Япошка, под общий хохот, бессильно барахтаясь, пробовал увильнуть:
- Да я ничего!..
- Что ты сказал? - шипел Косецкий, а спальня, принявшая сперва выходку воспитателя за шутку, теперь насторожилась.
- Что ты сказал?
- Больно! Отпустите! - прохрипел Японец, задыхаясь, и вдруг, обозлившись, уже рявкнул: - Пусти, говорю! Что сказал? Сказал правду! Воруешь с нами, так нечего загибаться, а то распрыгался, как блоха.
- Блоха? А-а-а! Так я блоха?.. Ну хорошо, я вам покажу же! Если вы не понимаете товарищеского отношения, я вам покажу!.. Молчать!
- Молчим-с, ваше сиятельство, - почтительно проговорил Громоносцев. - Мы всегда-с молчим-с, ваше сиятельство, где уж нам разговаривать…
- Молчать!!! - дико взревел халдей. - Я вам покажу, что я воспитатель, я заставлю вас говорить иначе. Немедленно спать, и чтобы ни слова, или обо всем будет доложено Викниксору!
Дверь хрястнула, и все стихло.
Спальня придушенно хохотала, истеричный Японец, задыхаясь в подушке, не выдержал и, глухо всхлипывая, простонал:
- Ох! Не могу! Уморил Косецкий!
Вдруг дверь открылась, и раздался голос халдея:
- Еонин, завтра без обеда.
- За что? - возмутился Японец.
- За разговоры в спальне.
Дверь опять закрылась. Теперь смеялась вся спальня, но без Еонина. Тому уже смешно не было.
Минут через пять, когда все успокоились, Цыган вдруг заговорил вполголоса:
- Ребята, Косецкий забузил, поэтому давайте переменим ему кличку, вместо графа Косецкого будем звать граф Кособузецкий!
- Громоносцев, без обеда завтра! - донеслось из-за двери, и тотчас послышались удаляющиеся шаги.
- Сволочь. У дверей подслушивал!
- Ну и зараза!
- Сам ворует, а потом обижается, ишь гладкий какой, да