Рыболовы считают, что хорошая искусственная муха искусно подменяет собой настоящую. Есть мухи для утра. Есть другие, подходящие для вечернего клева. И так далее.
Но вещь, которую Смерть гордо держал в своих костлявых пальцах, была архимухой, мухой, пришедшей из начала времен. Она была мухой первобытного органического бульона. Она выросла на навозе мамонтов. Это была муха не из тех, что бьются об оконные стекла. Это была муха, способная просверлить стену. Насекомое, которое в промежутках между тяжелейшими ударами продолжало бы ползти, капая ядом и ища возмездия. Она топорщилась странными крыльями и свисающими жалами. По-видимому, у нее было много зубов.
Терпсик Мимс не был отщепенцем. Он был рыболовом. Тут есть разница:
рыболовство дороже обходится. И Терпсик был счастлив. Он следил за легким
покачиванием перышка на мягких, испещренных красными стрелками водорослей
водах реки Хакрулл. Его сознание было почти пустым. Единственное, что могло
выбить его из равновесия, - это если бы он по-настоящему поймал рыбу. Момент
улова был единственным моментом в процессе ловли рыбы, который вызывал в нем
неподдельный ужас. Рыбы были холодными и скользкими. Они паниковали и
действовали ему на нервы, а нервы у Терпсика и без того были не в лучшем
состоянии.
До тех пор пока у Терпсика Мимса ничего не ловилось, он был одним из
счастливейших рыболовов Плоского мира, поскольку реку Хакрулл отделяло пять
миль от его дома и, следовательно, от миссис Гвлэдис Мимс, с которой он
насладился шестью месяцами счастливой супружеской жизни. Что имело место
быть около двадцати лет назад.
Если какой-нибудь другой рыбак устраивался выше по течению, Терпсик не
уделял этому событию особого внимания. Разумеется, некоторые рыбаки стали бы
возражать против такого вопиющего нарушения этикета. Но у Терпсика был свой
подход, согласно которому все, уменьшающее его шансы поймать проклятую
рыбину, полностью устраивало. В этот раз, краем глаза наблюдая за коллегой,
он заметил, что тот ловит на мушку. Интересный способ проводить время,
который Терпсик отверг, потому что несообразно много времени приходится
проводить дома, готовя оснастку.
До сих пор он ни разу не видел, чтобы кто-нибудь так ловил рыбу на
мушку. Бывают мокрые мухи, бывают сухие, но эта муха вгрызалась в воду с
воем циркулярной пилы и возвращалась обратно, волоча рыбу за собой.
Под впечатлением этой пугающей картины Терпсик зачарованно наблюдал,
как едва различимая на таком расстоянии фигура забрасывает удочку снова и
снова. Вода закипела - вся речная популяция рыбы выбивалась из сил, лишь бы
убраться с дороги жужжащего ужаса. При этом, к несчастью, крупная и
совершенно обезумевшая щука из чистого смятения клюнула на крючок Терпсика.
Какое-то мгновение он стоял на берегу, а в следующее уже оказался в
зеленом обволакивающем сумраке. Его дыхание вырывалось крупными пузырями и
уносилось прочь. Перед глазами вспыхнуло; замелькали образы прошедшей жизни.
И, даже утопая, он с ужасом ждал, когда пойдет прокручиваться отрезок между
днем свадьбы и настоящим периодом. Ему пришло в голову, что Гвлэдис скоро
станет вдовой. Эта мысль немного развеселила его. Фактически Терпсик во всем
старался видеть лучшую сторону. И, пока он благодарно погружался в ил,
Терпсика поразила мысль, что впереди его ждет только хорошее...
Но чья-то рука сгребла его за волосы и вытащила на поверхность. Мир
неожиданно заполнился болью. Перед глазами поплыли призрачные синие и черные
пятна. Легкие горели. Глотка превратилась в трубку, терзаемую нестерпимой
мукой.
Размещение рекламы