Про Пушкина и не только:
Лермонтов хотел у Пушкина жену увести. На Кавказ. Все смот-
рел на нее из-за колонн, смотрел… Вдруг устыдился своих жела-
ний. «Пушкин, — думает, — зеркало русской революции, а я ?
свинья». Пошел, встал перед ним на колени и говорит: «Пушкин,
где твой кинжал? Вот грудь моя». Пушкин очень смеялся.
Однажды Пушкин написал письмо Рабиндранату Тагору. «Дорогой
далекий друг, — писал он, — я Вас не знаю, и Вы меня не знаете.
Очень хотелось бы познакомиться. Всего хорошего. Саша».
Когда письмо принесли, Тагор предавался самосозерцанию. Так
погрузился, хоть режь его. Жена толкала, толкала, письмо подсо-
вывала — не видит. Он, правда, по-русски читать не умел. Так и
не познакомились.
Гоголь только под конец жизни о душе задумался, а смолоду у
него вовсе совести не было. Однажды невесту в карты проиграл и
не отдал.
Лев Толстой очень любил играть на балалайке (и, конечно,
детей), но не умел. Бывало, пишет роман «Война и мир», а сам
думает: «Тень-дер-день-тер-тер-день-день-день». Или: «Брам-пам-
дам-дарарам-пам-пам».
Николай I написал стихотворение на именины императрицы. На-
чинается так: «Я помню чудное мгновенье…» И тому подобное
дальше. Тут к нему пришел Пушкин и прочитал. А вечером в салоне
Зинаиды Волконской имел через эти стихи большой успех, выдавая
их, как всегда, за свои. Что значит профессиональная память у
человека была! И вот рано утром, когда Александра Федоровна
пьет кофе, царь-супруг ей свою бумажку подсовывает под блюдеч-
ко. Она прочитала ее и говорит: «Ах, как мило. Где ты достал?
Это же свежий Пушкин!»
Размещение рекламы