Оззи Осборн конкретно сбит с толку.
Музыкальная газета New Musical Express (Англия) 22.06.1974г.
Сейчас Оззи Осборн реально сбит с толку. Вот такому парню как мне, о чем бы его расспросить, да так расспросить, чтобы у Оззи мозги не встали домиком?
Да, тут можно вспомнить байки о том, что Оззи и остальные музыканты Black Sabbath это дети ассоциации погони за ведьмами технологического века, дети лоботомированные сменой часовых поясов и шатающиеся по огородам Бирмингема и его окрестностей в семь часов утра.
А рассказы о том, что Оззи угашивает себя наркотой на гастролях, жрет горстями разные там анти депрессанты.
И потом была еще одна песня, сочиненная им для предполагаемого сольника, который, по его словам, он собирался назвать: «Я что, схожу с ума?».
Однако сейчас он пришел на нашу встречу в совсем другом настроении. Он вломился в офис своего менеджмента, жалуясь на головную боль и аллергию на травяную пыльцу, спустя два с половиной часа после предполагаемого первого появления.
И Оззи Осборн выглядел реально скверно.
Скомканная куртка и жилетка, небритая и прыщавая рожа, которую он, возможно, тер губкой Brillo, после того как провел три дня и ночи под открытом небом на фестивале.
Такое явно не рассчитываешь увидеть в скорее элегантном доме на улице Queen Anne в Мейфейр. Крест, висящий на его шее, причем я совсем не ожидал, что он будет его носить, наверняка пригодился бы ему лучше, если бы он поменял его на пузырек с витаминками.
Однако, в комнате для интервью, давайте проверим этого скорее потрепанного Князя Тьмы, задав ему несколько пустяковых вопросов.
Короче говоря, Оззи явно не в настроении начинать эту хитроумную беседу. Честно говоря, первое, что он мне говорит, причем я об этом уже сказал, он чувствует себя совершенно сбитым с толку.
Примерно первые десять минут нашей беседы он сидит бесформенной кучей на стуле, подперев голову руками, и глядя невидящим взглядом сквозь меня, словно он изрыгает свои мысли и свои переживания в отношении Black Sabbath.
Он периодически делает паузу для того, чтобы перевести дыхание, я вставляю свой вопрос в попытке удержать на плаву ход его мыслей, чтобы он не отклонялся слишком далеко от того, о чем я хочу разузнать. Но зачастую его мысли хаотичны, они противоречат друг другу, я подучаю то, что хочу услышать, плюс гораздо больше.
Однако, прежде чем он начнет говорить о своем смущении, я подвожу Оззи к мысли о том, что он сбит с толку из-за внезапного и столь глобального успеха группы.
«Да, так и есть. Во многом из-за этого. Успех в музыке сродни выигрышной партии в бильярд».
«Мы были четверкой обычный парней из Астона, Бирмингем, и если ты бывал в тех краях, то поймешь, о чем я толкую. Астон это самое узкое очко в сральнике, которое ты видел. Мы такого не ожидали… но нам хотелось верить, что успех возможен, но на такой уровень успеха мы точно не рассчитывали».
«То, что с нами в итоге случилось, это просто шиза полнейшая… честно говоря, когда все это закончится, мне следует написать книгу обо всем произошедшем».
«В своей книге я не стану пачкать всем моим читателям мозги, расскажу как есть обо всем мной пережитом. О негодяях, и славных людях, с которыми я столкнулся. Расскажу о составленном мнении в отношении того или другого. О том, как старался избежать той или иной неприятности. Как я торчал или бухал, из-за потребности ничего не рассказывать… Из-за желания скрыть, утаить собственные мысли, которые метались в моей голове, потому что я больше не чувствовал себя живым человеком, я стал продуктом системы».
Он делает паузу, и я думаю, что больше изливать душу он не станет. Но все только начиналось, и теперь нам открываются детали.
«Мы были группой из соседнего трактира, выступали по каким-то клубам любителей блюза. И я всегда буду помнить наше дебютное выступление в клубе The Marquee. Я тогда обгадился от страха. Я физически не мог собрать себя в кучу. Отыграли тогда как ватага идиотов, потому что были прибиты самим фактом крутости выступления в таком клубе».
Оззи, все это замечательно и прекрасно, но мы больше не можем проводить интервью именно в таком ключе. Может быть, ответишь на мои вопросы, записанные для тебя на бумажке? Начнем с вопроса о положении на музыкальной сцене Бирмингема. По словам Оззи, да, действительно, иногда он встречается с Джоном Бонэмом и Робертом Плантом, после чего он снова «слетает с темы», и комментирует лондонскую сцену.
«Я никогда не перееду в Лондон, разве только для того, чтобы зависать в клубе The Speakeasy. Я бывал в этом клубе и столкнулся с целой толпой разного мудачья. Там одни пафосные павлины, а когда начинаешь превращаться в такого «забронзовевшего типа», начинает меняться сама личность, мутировать. Мне трудно оставаться собой, я сражаюсь, чтобы не потерять себя».
Ого, искренне. По крайней мере, мне это понятно. Давайте развеем теорию о том, что Black Sabbath как популистская группа, идет вперед при поддержке критиков. Оззи, давай, колись, как ты относишься к плохим отзывам в прессе?
И вот в этот момент Оззи реально оживает. Итак…
«Давай разгребем все то дерьмо, которое навалили на нас газеты… Мы обычная четверка парней, развлекающая публику. Себя я вокалистом не считаю. Я плохой актер, если угодно. Я открыто признаюсь, что просто выполняю свои обязанности, не более».
«Я никогда не претендовал на лавры певца, потому что есть вокалисты, в буквальном смысле способные смести меня со сцены. Но я очень стараюсь с учетом сложившихся обстоятельств. Я выражаю в пении свои переживания, свои чувства, оно и понятно, ведь именно тело мой инструмент. А если мой инструмент фигово себя чувствует, самовыражение страдает».
Вот честно, сейчас я просто не знаю, как мне к этому относиться. Все это раздулось до каких-то немерянных масштабов. Наверное, Оззи замечает мои душевные метания.
«Не знаю, стоит ли мне быть настолько откровенным, я мог бы сидеть здесь, быть очень приветливым, мог утверждать, что все в шоколаде, все прекрасно. Послушав меня, можно было бы решить, что все замечательно и распрекрасно».
«Но, пойми же, зачем я должен такое говорить, потому что, в конечном итоге, в этом случае, я обманывал бы только себя. Я счастливчик, но иногда мне также бывает печально на душе. Я гневался, налегал на пиво, орал в запаре на кого-то, но я еще и люблю людей».
«Я тот, кто делает свое дело, я вокалист в рок-н-ролльной группе. Когда меня начнут понимать, вот тогда я почувствую себя намного лучше».
Внезапно Оззи начинает тыкать в меня пальцем – я сижу и решаю, может мне проигнорировать все заранее распланированные, сбивчивые вопросы, может мне стоит полагаться только на мой диктофон. Оззи тычет в меня пальцем и требует: «Давай колись, ты считаешь, что я брежу, или тебе нравится? Или все мои признания лишь нервируют тебя?».
Ну, дело в том, что я не испытываю отвращения к Black Sabbath, не отношусь к ним со всей своей бурлящей ненавистью, которую, по идее, должен чувствовать. С другой стороны, я абсолютно равнодушен к их музыке.
Очень надеюсь, что это честный ответ, при этом я точно не чувствую себя королем положения. Похоже, что Оззи удовлетворил мой ответ.
«Хорошо», кивает он. «Мы выходим на сцену не для того, чтобы исполнять что-то из произведений Кита Эмерсона. Кит Эмерсон музыкант, тогда как я себя вокалистом не считаю, и мы в Sabbath далеко не безупречные музыканты. Мы помогаем нашим слушателям и зрителям расслабиться, и это хорошо».
«Пускай пацаны придут на концерт Sabbath и разнесут концертный зал, чем будут кого-то убивать. Помещение можно отремонтировать, а человека останется только похоронить».
Обычное с виду интервью превращается в интервью с членом рок-королевской семьи, с двумя перепадами настроения продемонстрированными мне. И, несмотря на то, что он выглядит все таким же помятым, как и в начале нашей встречи, Оз говорит совершенно спокойно, но и не заупокойно, то есть в том мрачном тоне, в котором он говорил всего лишь пару минут тому назад.
Пора расспросить Оззи как он оценивает музыку Black Sabbath? Он задумывается, прежде чем ответить.
«Мы хороши своей способностью создавать интересную музыку. Можем выдать несколько интересных, мелодичных риффов, таких же достойных, как риффы Zeppelin…».
Посмел бы он сказать такое на заре становления Sabbath?
«Я был бы на 100% честен, а ты думай и пиши, что хочешь. Что бы я сейчас тебе не плел, я честен по отношению к себе. Да и потом я устал создавать для других одну лишь картинку, один лишь образ. Я есть я. Вот что со мной творится последние полгода. Я больше не стану пытаться сдерживать то, что не в моих силах. Начав карьеру с Sabbath, я очень критично относился к себе, и продолжаю так относиться. Я такой параноик, потому что в ответе за каждое спетое мной слово, и я могу поверить в то, что вылетает из моей глотки».
«Но на последнем турне я очень многое понял, многому научился. Потому что до меня доперло, что я не могу быть здесь вечно. Я также могу признаться себе в том, что если я говено отыграл на сцене, мне также придется с этим согласиться».
А как Оззи прокомментирует свою роль громоотвода для глупой философии века Метаквалона?
«Полный бред», бубнит он, откидывая прядь волос с лица, демонстрируя усталую полуулыбку. «Меня наградили ярлыком некоего философа в рок-музыке. А я всего лишь вокалист Black Sabbath».
«Я был работягой на обычном заводе, а в итоге стал точно таким же работягой на рок-заводе. В моей голове нет ничего кроме мыслей о работе».
Ага, вот теперь ты разговорился. Тогда давай поговорим о пластинках, почему вы решили записать альбом «Sabbath Bloody Sabbath». Почему обычные металлисты почувствовали необходимость создания признанной критиками пластинки?
«Дело в том, что раньше мы во многом полагались на продюсера. Слушатели воспринимали нашу музыку так, как ее воспринимал наш продюсер. Они перенимали его представление о нас».
«Во время подготовки последнего альбома, мы решили пойти по другому пути. Мы постарались объяснить продюсеру свое виденье нашей музыки, а также то, что нам не под силу. В итоге пришли к выводу, либо все записываем сами, либо не записываемся вовсе. Просто устали под конец сессий отбирать песни и определяться со звучанием. Часто после микширования возникало чувство, что чего-то не хватает».
Но согласись, были такие моменты, когда, что бы вы не записали, ваши записи все равно бы продавались.
«Да, конечно, если бы тот же «Master Of Reality» мы выпустили бы сейчас, этот альбом бы провалился, а тогда, после «Paranoid» он в любом случае бы покатил. Но что интересно, прошло уже четыре года с момента выхода альбома «Paranoid», а мы все продолжаем играть с него определенные песни. И по моей оценке, на концертах эти песни до сих пор прокатывают просто отлично».
Знаешь, тот же «Paranoid» мы записали на шесть каналов, и вот совсем недавно нам пришлось его ремикшировать для квадрафонического звучания в Америке. Часть песен мы записали всего на четыре дорожки. Имелся в распоряжении 16-ти канальный пульт, а использовалось всего четыре дорожки, бас и барабаны в одном канале, гитары продублированы, плюс голос».
И кто это придумал?
«Не знаю. Наверное, продюсер. Тогда мы не разбирались в продюсировании. А ты в курсе как долго мы записывали нашу дебютную пластинку? Рассказать? Всего 12 часов. Трах-бабах, и все уже готово».
Лучше мне этого не знать. Что интересно, где-то год тому назад я сходил на один из ваших концертов, и понял…
«Ты понял, что я – маленький Гитлер?».
Не, не фига. Я понял, что прикажи ты зрителям в зале резать друг друга, они подчиняться.
«Но фишка в том, что я не отдаю приказов. Как-то раз в одной из статей я прочитал следующее: «Оззи Осборн напомнил мне маленького Гитлера». Хорошо, буду играть роль маленького Гитлера, если угодно, но это уже другая история. Я мог бы запросто отдать приказ: «А-ну, хватайте своего соседа, и адски терзайте!».
«Понимаешь, концерт это выплеск эмоций. Уж лучше их выплескивать, чем накапливать. Накопить так, чтобы потом взять и раскроить башку какому-нибудь бедолаге».
Хорошо, я тебя понял. Ну, все же, почему на вас так реагируют? Должен признаться, что на моей памяти, так рьяно не принимали еще ни одну другую группу.
«Клянусь жизнью свои детишек, я без понятия. Не могу сказать. Ты меня озадачил, но я честно, не знаю».
«Если бы на нас больше так рьяно не реагировали, значит, произошла бы какая-то ошибка. Подобная реакция сродни пониманию власти, пониманию какого-то достижения. Не знаю, старина. Я бы справился с ролью Гитлера, как считаешь?
«До меня доперло, что если бы на одном концерте собрались сабботаманы всего мира, а я бы толкнул со сцены речь в фирменном стиле Гитлера, вот интересно, они бы мне поверили?».
Боже правый! До чего я допизделся! Оззи, вот честное благородное, я не хотел, чтобы подобная мысль пришла тебе в голову.
«Да, но это же офигенно, ну, согласись! Вот додумался я до такого, и сам прибился. Ой, да ну нафиг, не надо! Я ж такой же как эти мальчишки в зале! Мы получаем удовольствие, вот и все. Но все можно было бы легко испортить, не так ли?».
«Вот если бы я жестко поругался со своим менеджером, он стоял бы где-то там в толпе. Я мог бы толкнуть речь: «Вот мой менеджер, и он меня кидает. Раз вы мои фанаты, тогда давайте пиздите его!». Вот что бы потом приключилось? Кто ж его знает».
Стараясь подвести итог нашей беседы, я задаю ему еще несколько вопросов о невероятном уровне громкости на концертах Sabbath, на что Озз отвечает. Бывает так, что после очередного концерта, часть зрителей рассказывают ему, бас Гизера так мощно вибрировал, что у них случались желудочные колики.
Потом я вспоминаю, что когда Оззи только пришел на нашу встречу, он рассказал, что просыпаясь утром после концерта, иногда у него бывает такое чувство, что он только что выпил несколько кружек темного пива Newcastle Brown, и его прям штормит не по детски.
Но мне думается, что этот типа «шторм» связан с нарушением слуха.
Вот уж воистину, гроблю себя заживо, чтобы жить дальше!
Перевод: Дмитрий Бравый
... и добавил:
... и добавил:
... и добавил:https://www.youtube.com/watch?v=fWUxkZEuJG4... и добавил:https://www.youtube.com/watch?v=kSRNrVjISRQ
Размещение рекламы