MitRA,
Нет, уважаемый. Четко это по пунктам. 1, 2, 3. КОНКРЕТНО. А у Вас вокруг да около, ниочем. Про гаммы я не говорил. Я говорил про обучение и технику.
"Несколько слов о технике. Чем яснее цель (содержание, музыка, совершенство исполнения), тем яснее она диктует средства для ее достижения. Эта аксиома не требует доказательств. Я буду не раз еще говорить об этом впоследствии. Что определяет как, хотя в последнем счете как определяет что (диалектический закон). "
"Один умный писатель сказал о писателях: «усовершенствовать стиль значит усовершенствовать мысль. Кто с этим сразу не согласится, тому нет спасения!» Вот правильное понимание техники (стиля)! Я часто напоминаю ученикам, что слово техника происходит от греческого слова τέχνη, а «технэ» означало —искусство.
Любое усовершенствование техники есть усовершенствование самого искусства, а значит, помогает выявлению содержания, «сокровенного смысла», другими словами, является материей, реальной плотью искусства. Беда в том, что многие, играющие на фортепьяно, под словом техника подразумевают только беглость, быстроту, ровность, бравуру—иногда преимущественно «блеск и треск» — то есть отдельные элементы техники, а не технику в целом, как ее понимали греки, и как ее понимает настоящий художник.
Техника-«технэ» — нечто гораздо более сложное и трудное. Обладание такими качествами, как беглость, чистота и т. п., само по себе еще не обеспечивает артистического исполнения, к которому приводит только настоящая, углубленная, одухотворенная работа. Вот почему у очень одаренных людей так трудно провести точную грань между работой над техникой и работой над музыкой (даже если им случается по сто раз повторять одно и то же место). Здесь всё едино.
Старая истина: повторение—мать учения—является законом как для самых слабых, так и для самых сильных талантов—в этом смысле и те и другие стоят на равных позициях (хотя результаты работы, конечно, бывают различны). Известно, что Листу случалось по сто раз повторять какое-нибудь особенно трудное место. Когда С. Рихтер играл мне впервые девятую сонату Прокофьева (ему же посвященную), я не мог не заметить, что одно очень трудное, полифоническое, очень оживленное место (в третьей части, всего каких-нибудь 10 тактов) «здорово выходит» у него.
Он сказал мне: «А я это место учил беспрерывно два часа». Вот правильный метод, так как он дает великолепный результат. "
Тока не надо мне тут возражать, что тут про фортепьяно, а для гитары все иначе
Размещение рекламы