Гитаристы / Yngwie Malmsteen / Words of Yngwie

Автор: Роман Ваксенбург

Yngwie J. Malmsteen, всемирно известный король неоклассической музыки, появился на сцене в 1983-м году для того, чтобы спасти мир рока от его же застоя, вызванного двуручным тэппингом и разными другими видами гитарного трюкачества. В эпоху одинаково звучащих музыкантов, производящих малооригинальный и довольно скучный материал, сверхскоростная игра и непередаваемое вибрато Мальмстина было похоже на порыв свежего ветра. Немногим меньше десятилетия спустя Ингви остается непревзойденным мастером.

После его эмиграции в США Мальмстин создал стиль - смесь завораживающей энергии металла и красоты классической музыки, который является одним из самых быстроузнаваемых среди ВСЕХ гитаристов. Он развил и поднял классические обороты и приемы игры до совершенно нового уровня, добавив в них силу и мощь современного европейского металла, от которого веет мрачными тонами, и в то же время искрометной скоростью.

"Я был под впечатлением классики чуть ли не с самого моего рождения", - говорит Ингви, - "моя мать очень много и часто слушала Баха и это воспитало во мне большую любовь к его композициям. Его прогрессии аккордов и мелодии одни из самых прекраснейших вещей, которые когда-либо были написаны".

"У меня была очень музыкальная семья", - добавляет он. - "Моя сестра играет на флейте и на пианино, а мой брат на гитаре, барабанах, пианино, скрипке и аккордеоне. Даже мой отец играет на гитаре".

Только мать Ингви не играла ни на одном из музыкальных инструментов, но зато именно она назвала сына "Ингви". "Однажды, много лет назад, у нее был парень по имени Ингви, и она назвала меня так в его честь. Это очень старое имя, оно означает "юный предводитель викингов".

Мальмстин утверждает, что самое большое влияние на него оказал знаменитый скрипичный виртуоз Николо Паганини. "Это было очень давно, в детстве. Именно тогда я впервые услышал его музыку", - вспоминает он, - "и он стал моим Богом с тех пор. Как-то случайно в какой-то передаче по шведскому ТВ я увидел русского скрипача Гидеона Крамера, игравшего 24 каприса, и просто был поражен. Я сразу включил магнитофон на запись, и у меня появилась первая кассета с музыкой Паганини. Его 24 каприса остаются и по сей день моей любимой вещью, и я часто его слушаю.

Вибрато Паганини, его нестандартные аккорды и арпеджио были просто потрясяющи, и он играл чисто и динамически быстро. Именно так я и хотел научиться играть на гитрае, но я понял это намного позже. Он вытворял со своим инструментом такие трюки, что никто даже не осмеливался приблизиться к его мастерству. Как это ни забавно, но он был самым настоящим рокером того времени, очень диким и очень экстремальным."

Мальмстин впервые взял в руки гитару в день смерти Джими Хендрикса - 18-го сентября 1970-го года. "Хендрикс вдохновил меня", - говорит Ингви.

Мальмстин начал играть на дешевой польской акустической гитаре, которую он получил от своей матери. Свою первую электрическую гитару Ингви приобрел у своего брата в девятилетнем возрасте. "Она выглядела как Стратокастер для левшей, и у нее был прекрасный гриф. Я очень много играл на этой гитаре, но никогда не занимался традиционным способом. Я никогда не сидел часами и не отрабатывал разные упражнения. С самого начала ммоих занятий единственная вещь, которую я делал - это импровизировал и просто создавал музыку".
(Примечание автора: это прекрасный способ тренировки. Огромный и настоятельный совет: делайте то же самое, что и Ингви - импровизируйте и не зацикливайтесь на бессмыслленных упражнениях!).

"Я не думаю, что возможно кого-то НАУЧИТЬ играть на гитаре. Эта страсть должна прийти к Вам изнутри. Гитара - это инструмент наваторов и исследователей, каждый может и должен вносить свою лепту в это. Игра на электрогитаре очень схожа с игрой на скрипке, которая была распостранена сотни лет назад. Чтобы играть на скрипке, все, что Вам было нужно - это научиться основным приемам и понятиям, все же остальное - это ВЫ и все от Вас исходящее и зависящее".

В 15 лет Ингви устроился на работу в качестве мастера по починке гитар, и именно тогда к нему и пришла мысли использовать гриф с проточенными ладами. Эта модификация намного облегчает вибрато и бэнды (подтяжки). "Как-то мне в руки попалась старинная лютня, примерно периода 17-го века, и она не имела ладов на грифе. Вместо этого на ней были сделаны поперечные выемки, и ребра между ними как раз и служили в качестве ладов. Мне это показалось очень интересным, и я попробовал сделать это с одним из неудачных гитарных грифов. И вдруг, неудачный гриф стал удачным! С тех пор я пользуюсь такими гитарами."

Каждое произведение Ингви просто сверкает его мастерством. "Скорость может быть очень драматична, если это сопоставлено с медленными фрагментами - это создает прекрасный контраст. Также для меня очень важно чтобы то, что я играю на огромной скорости, звучало так же качественно, как и игра в медленном темпе.". Именно поэтому игра Ингви настолько чиста и безукоризненна.

"Я развил такую технику очень просто - я не хотел быть ограниченным, к тому же я всегда страдал манией того, что я должен постоянно улучшать свою игру. Я просто стараллся играть лучше и лучше, это не так сложно, как кажется. Единственная трудность - это сохранить в себе эту мысль на много лет - все остальное это просто дело техники".

"Когда я играю песню в студии, мне это быстро наскучивает", - говорит он, - "но как только передо мной появляется зритель, все полностью меняется и становится живым и горящим. Я не просто играю для себя - я живу для моих слушателей. Они - это моя жизнь. Это самое великое чувство, когда ты на сцене и видишь публику, которой нравится твоя музыка. Пока существуют слушатели, я ни за что не потеряю страсть к игре на гитаре."

По материалам журнала "Guitar World"