Еще раз, господа, как объяснить это:
Интервью Кузнецова от апреля 2016-го
«Вскоре после того, как в 1975 году я начал свою работу в Государственном симфоническом оркестре кинематографии, к нам пришли новые инструменты, – вспоминает Алексей Алексеевич. – Была там и совершенно «нецелованная» гитара знаменитой фирмы GIBSON, модель Super 400 CES. Конечно, я был на седьмом небе от счастья, ведь гитара звучала просто идеально. Тогда-то и начался наш с ней многолетний роман. Концерты, записи, фестивали, гастроли. Тогда, по-моему, уже весь Советский Союз знал, что это гитара Кузнецова. И как звучит гитара Кузнецова. Я просто был уверен, что она всегда будет со мной.
Но вот в 1992 году мною было принято решение заняться сольной деятельностью. В связи с окончанием государственной службы, по идее, мне требовалось сдать всё казённое имущество, в том числе фрак, смокинг и, конечно, инструменты. Однако я попросил тогдашнее руководство оркестра оставить мне «мою» гитару. Ну хотя бы на время. Уж больно я с ней сроднился. «Если она кому-либо потребуется, то, как только вы мне позвоните, я сразу же её и привезу. Не сомневайтесь!» – пообещал я. Впрочем, они и не сомневались, поэтому разрешили.
Тем более что у меня сохранились очень хорошие отношения с тогдашним директором оркестра. (
прим. - Чертков Н.А., погибший в 2012-м)
Короче говоря, мой «роман» с родной гитарой благополучно продолжился. Тем не менее я понимал, что юридически инструмент мне всё-таки не принадлежит, поэтому у очень известного гитарного мастера Вячеслава Латышева заказал весьма качественный дубль. Довольно долго «мой» GIBSON никому не был нужен. Мой сменщик в оркестре, прекрасный гитарист Володя Фролов, к тому времени играл уже на своём инструменте. Однако трагический момент всё-таки настал.
Года три назад раздался звонок из администрации. Мне сообщили о необходимости срочно вернуть гитару в связи с инвентаризацией: «Никто ничего не может сделать. Сами понимаете – новое руководство!» Конечно, у меня сердце ёкнуло. Но я человек дисциплинированный и на следующее же утро послушно привёз инструмент. Расписался в документах, поцеловал гриф гитары. Так воин целует своё боевое оружие. Поставил её в угол и уехал весь в растрёпанных чувствах.
Но беда не приходит одна. Вскоре упал на левую руку и очень сильно растянул запястье. Даже стал подумывать об облегчённом варианте инструмента. Гитары, которые мне попадались на замену, меня по разным причинам не устраивали. Всё было не то! В общем, я серьёзно захандрил…
Спасибо друзьям! Они озаботились моим печальным положением и поговорили с уже упомянутым Володей Фроловым. И вот тут ему в голову пришла гениальная идея: выписать гитару на себя, но отдать её мне. А чтобы соблюсти все юридические формальности (инструмент-то эксклюзивный) – подписать соответствующие бумаги. Короче говоря, гитара снова вернулась к своему прежнему хозяину. То есть ко мне. Моя любимица со мной вот уже 40 лет, и зачастую я беру её на особо ответственные концерты. Мой GIBSON Super 400 CES – словно классический «роллс-ройс», который давно стоит в твоём гараже, но на нём ещё можно ой как покататься!»
http://www.sgubern.ru/articles/11837/11872/То есть, на момент весны 2016 года гитар была у Кузнецова? Сколько раз он ее возвращал "с концами" тогда? Что за бумаги подписывал? Что сейчас, гитара у него? Народ на форуме за дураков походу держат.
Размещение рекламы