Интервью с участниками первого состава группы
С чего для вас началась рок-музыка?
Геннадий Ширшаков: В пионерском лагере я услышал песню The Beatles "Michelle" и забросил трубу в кусты. А играл я тогда в духовом оркестре.
Раф Кашапов: В отличие от других участников группы, я никогда хард-роком не увлекался. Для меня сначала была джазовая музыка. Я же с периферии, играл на трубе. А труба – это такой маленький мирок. И во времена учёбы я играл в группе Россияне. Там же играли Игорь Романов, Олег Гусев, Валера Брусиловский, Борис Аксёнов. Алик сказал мне, чтобы я забросил трубу за уральские горы и занялся вокалом. И я благодарен ему за это. Так я стал вокалистом. А всю хард-роковую школу я прошёл с ребятами в Августе. Они многому научили меня… Кстати, год назад я снова взялся за трубу.
Геннадий Ширшаков и Раф Кашапов
Как образовывался Август?
Геннадий Ширшаков: Пришёл я из армии, где, кстати, играл на трубе, и тут же попал в ресторан "Московский". Следом пришёл Олег Гусев. Он тоже только что вернулся из армии, где служил в оркестре песни имени пляски. И стали мы играть музычку кабацкую, как и положено в ресторане. А потом появилась мысль создать свою команду. Барабанщиком стал Женя Губерман. Потом появился басист Саша Титов – очень хороший человек. Он такое наворачивал! Вот так и зародился Август. А поскольку группа должна была играть под кем-то, мы пошли в Кемеровскую филармонию. Там нас заставили исполнить песню "Кемерову я не изменяю". Мы все плакали от смеха, потому что это была невыносимо смешная песня. Мы были первый день в Кемерово, и ни один из нас не хотел изменить городу. А в жюри люди сидели и говорили: "Смотрите как проникновенно! Они даже с эмоциями совладать не могут! Именно этот ансамбль будет ведущим в нашей филармонии".
Раф Кашапов: Я давно знал Алика Гусева, но после института культуры мы уже не общались. Я работал в ресторане и жил в Озерках, где снимал дачу. И вот однажды открылась дверь, и вошёл Гусев, почему-то вместе с Романовым, и стал меня теребить, чтобы я завтра пришёл на репетицию. Я пришёл, и когда они начали играть, я понял, что это круто. И мы начали творить. Каждый из них был индивидуальностью. Надо мною ещё армия висела – остальные то отслужили, а мне уже было лет двадцать пять, и я ещё не служил. И отъездил я с ребятами год-другой, а потом меня всё-таки прихватили, и я ушёл из Августа.
К той репетиции уже был готов какой-то материал, или каждый приносил что-то своё?
Раф Кашапов: Они тогда играли инструментальную музыку. А я принёс на репетицию стихи Дементьева "Жизнь делает нас…" и на следующий день уже была готова песня. Импровизационность была во всём.
Геннадий Ширшаков: Мы делали песни мгновенно. Потратить сутки на песню – это был нонсенс. Десять минут максимум. Тут же откуда-то появлялся текст, и песня была готова.
Раф Кашапов: Точно так же была написана песня "Август".
Геннадий Ширшаков: После рэгги Алик принёс какую-то свою ораторию. У него мама преподавала в Римского-Корсакова, и он был весь напичкан классикой, да ещё и инструментальную музыку поигрывал. И я сказал, что народ это не поймёт, надо сделать проще. "Ах, проще" – сказал он – "Вот сам и сочини". И я пошёл в туалет – была там какая-то комнатушка вроде туалета, но без унитаза – и через десять минут принёс ему музыку. Все послушали, всем понравилось, стихи тут же легли. И с тех пор она в этом виде и существует.
Геннадий Ширшаков и Раф Кашапов
А откуда появились стихи?
Геннадий Ширшаков: Уже никто не знает откуда.
Раф Кашапов: Кто-то принёс.
Как группа получила своё название?
Геннадий Ширшаков: Это вечная проблема – как назвать группу. Но в те времена групп было мало, и название выбрать было легче. А мы как раз были на репетиции в ДК имени зверски замученного Орлова. И я сказал, что август – это последний месяц лета, это мудрость, это накопленный жизненный опыт. Так же и в музыке. "Август" и произносится легко. Так что никто не запаривался. Потом кто-то принёс лого.
Раф Кашапов: А когда принесли рисованные афиши... По тем временам это было потрясающе!
Геннадий Ширшаков и Раф Кашапов
Группа писала тексты?
Геннадий Ширшаков: В основном приносили профессиональные люди - Дима Рубин, Сергей Романов. А из нас, по-моему, никто не писал.
Эклектичность музыкального материала была изначально задумана?
Геннадий Ширшаков: Мы начинали с инструментальной музыки. Затем были и лёгкие песни, и хард-рок, и рэгги.
Раф, а трудно ли было петь в непривычном стиле?
Раф Кашапов: Возможно, я был не совсем тот человек, который нужен - ведь я не сторонник тяжёлой музыки. Но так как ребята были музыкантами высокого полёта, то мне приходилось под них подстраиваться. Вещи писались в расчёте на мой голос – что я смогу спеть. Когда гитара ревёт внизу, то пищать можно только наверху. Только тогда слышно. А я пытался петь таким большим звуком и накрывал всё. То, что ребята делали в то время инструментально – это было фантастически. И ведь это не на всех было рассчитано – тогда другая публика была. И композиции минут на семь, а то и на десять, - это надо было выдержать. Зачастую я пел своё и уходил со сцены минут на десять. А потом возвращался и брал пару нот в конце. То есть они показывали своё мастерство, как музыканты. И этим отличались от других групп. И конечно ощущение полного зала – мы это вкусили. А ведь промоушена не было никакого.
Как проходили первые гастроли?
Геннадий Ширшаков: Люди разбирали крыши, чтобы попасть к нам на концерт, а милиционеры их ловили. Денег платилось мало, но жили мы как звёзды – отличные гостиницы, отличные номера и полные забитые залы. Зал на три тысячи мест считался маленьким. Семь-восемь-десять – это у нас было постоянно. А в Питере у нас было девять концертов в СКК, и на каждый приходило порядка пятнадцати тысяч народу. Но получали мы всё-равно… Помню, в Дании на гастролях я сказал журналистам, сколько мы получаем. Мне пришли авторские за какую-то пластинку – в пересчёте это было два доллара. Они посмеялись шутке. Пришлось играть эту роль – мол, не два доллара, а три...
Много ли аппаратуры возилось на гастроли?
Геннадий Ширшаков: У нас вся аппаратура была исключительно своя, купленная за свои деньги.
Раф Кашапов: Каждый десятый концерт мы отчисляли.
Геннадий Ширшаков: У нас был лучший в союзе свет, отличный звук и отличный звукорежиссёр Александр Егоров. И всё это возилось.
Геннадий Ширшаков и Раф Кашапов
Году в 1988 газета "Смена" раскрыла страшную тайну, что песню "Август" написал совсем не Гусев, а вполне себе Ширшаков. А остальные вещи раннего периода?
Геннадий Ширшаков: Не хочется говорить про Олега Павловича что-то лишнее – человек уж больно хороший… Было многое, что он продолжил. Андрей Степанов как-то написал очень хорошую мелодию. Сидел за роялем перед концертом и наигрывал. Подошёл Алик и подхватил… А когда мы её сделали, то автором уже значился Гусев. Такое не часто , но было.
Раф Кашапов: А "Желаю вам" откуда-то принёс Женя Губерман.
А позже на пластинках? Там всё писал Гусев?
Геннадий Ширшаков: Нет. Мы же не с авторских жили, как великий Юрий Антонов. Так что никого не интересовало, чья фамилия будет стоять под произведением. А так как художественный руководитель был Олег Павлович Гусев, то почему бы и нет. Хотя он великолепный музыкант. Если послушать записи Августа тех лет, то там много классики. Он работал, как зверь. У него стояла куча клавиш, и он ещё успевал спеть, выбежать и бросить открытки в зал, вернуться за клавиши и отыграть соло.
Первый состав пытался записать какой-нибудь альбом?
Раф Кашапов: Тогда на студию было не пробиться. А так, в каждом городе, куда мы приезжали, кто-то записывал наши концерты. Ди-джеи дискотек обменивались такими записями. Но нам тогда они были без надобности...
То есть из самого раннего периода доступен только "Концерт в Омске"?
Раф Кашапов: Мне недавно подарили кассету с концертом в Челябинске.
Раф, а Вы ушли из Августа только потому, что армия позвала?
Раф Кашапов: Только из-за армии. Не было никаких конфликтов. Мне уже было 26. Оставался ещё один год, и меня искали по всему Советскому Союзу. Я сказал ребятам, что меня всё-равно найдут. Мама там плачет, что меня посадят. И тут появляется Степанов. Мы одно время ездили даже вместе. То есть он плавно вошёл, а я плавно вышел.
А что было после армии?
Раф Кашапов: Много чего. Работал в ресторанах. Потом ко мне пришёл Алексей Фадеев и сказал: "Рафик, пойдём, Морозов создаёт группу Форум". Так что первым вокалистом Форума был я, а не Виктор Салтыков. Сам я не Питерский, и был вынужден работать за прописку. Мне Морозов пообещал устроить и прописку и комнату. Но он ничего не сделал, и мне пришлось уйти. Хотя там и музыка была не моя. А потом уже стал работать в театре Рок-Опера. А ещё я занимаюсь озвучиванием фильмов. Например, озвучил Пумбу в мультфильме "Король Лев".
Проигрыватель по какой-то причине не может быть отображён. Перейдите на решение проблем.
Геннадий Ширшаков: Ты озвучивал поросёнка??? Это два моих любимых героя - Пумба и Тимон!
Раф Кашапов: А Тимона озвучивал Хабенский. Тогда он ещё был скромным.
Что за человек Андрей Степанов?
Геннадий Ширшаков: Очень хороший и весёлый человек, с юмором. Очень мелодичный, очень много мелодий писал. Мы один раз взяли фанеру фирменную, и он спел на английском рыбу. И мы поставили Олегу. Он сказал: "Вот как надо петь! Смотрите, какие мелизмы, какой голосище!" А мы ему: "Это всё Степаныч поёт". Гусев не сразу поверил.
Почему он Рублёв?
Геннадий Ширшаков: Во-первых, это красиво. (смеётся) Просто псевдоним.
В 1984 году был записан альбом "Далёкая звезда", и на нём была песня "День без выстрела"...
Геннадий Ширшаков: Тогда все рок-группы должны были на музыку Андрея Петрова что-то исполнить. И мы сыграли "День…" в этакой итальянской триольной манере. И тоже очень смеялись.
Как в Август пришёл Павел Колесник?
Геннадий Ширшаков: Степанов уехал к себе на родину, в Москву. А Колесник любил Август, чего греха таить. Он знал наизусть весь репертуар. Играл он тогда где-то в лесу за городом в оркестре. Кстати, он тоже трубач.
В это же время начали сниматься клипы...
Геннадий Ширшаков: Ну да, "Счётчик времени включён". Очень нужная песня была. Кто снимал первые ролики, я не помню. А потом стал снимать Олег – он же быстро всё перенимает.
"Счётчик…" был показан в новогоднем голубом огоньке. Помнится, там в кадре был Гусев с гитарой...
Геннадий Ширшаков: Это в продолжение темы об авторстве. Гусев и на гитаре умел… так же. Нужен был кто-то на первый план. А кто, если не Олег Павлович?! Кто самый красивый и обаятельный? Я считаю, что для советского телевидения это нормально. "Там" может быть такое и не позволили бы, а "тут" – нормально. А что, красивый парень, играет на гитаре – людЯм нравится. Политика такая была.
В те времена какое-то давление на музыкантов со стороны властей ощущалось?
Геннадий Ширшаков: Давление было. Но оно всё падало на Олега Павловича Гусева. А Олег Павлович Гусев к давлению относился… так… на отбой. Мы в Финляндию как-то ездили вместе с часовым заводом – их коллектив наградили поездкой в Хельсинки. А заодно с ними и мы поехали – поиграть в клубике. И был приставлен очень строгий кагэбэшник, который следил за дисциплиной – чтобы в 23-00 все были в гостинице. Естественно, никто не пришёл. А под утро он нас всех построил и начал… Начал было с Олег Палыча, мол, да я вас! "Нет" - сказал Гусев – "это не ты, а я сотру тебя в порошок. Я таких уже человек сорок сожрал. Я пойду в Смольный и на тебя телегу накатаю всем коллективом часового завода. И ты там работать не будешь. Ты это понимаешь?" Тот махнул рукой и ушёл. Так что давить на Алика было невозможно. Он человек умнейший, образованный, эрудированный. Он в совершенстве владеет языком, которым говорят с трибун, и может заткнуть любого. С Жириновским он запросто выдержал бы беседу.
Раф Кашапов: Он так же сдавал экзамены. Это я ходил на все занятия, а он - нет. Вот так же выйдет и заикаясь...
Геннадий Ширшаков: В жизни он не заикается. Только когда надо думать.
Раф Кашапов: Вот так и сдавал. На одни пятёрки. Он несёт какую то чушь, а ему ставят пятёрки. Это было потрясающе. Он по натуре своей лидер, генератор.
Геннадий Ширшаков: Помню случай, когда в приёмной толпятся люди, чтобы попасть к директору Ленконцерта, а Олег дверь ногой. Мол, ребята, я ненадолго, минут на пять. И в этом он весь. Очень успешный человек.
Геннадий Ширшаков и Раф Кашапов
В какой момент материал снова потяжелел, и на первый план вышла металлическая атрибутика?
Геннадий Ширшаков: А во второй половине восьмидесятых стало больше музыкальной информации из-за бугра, и музыкальному руководителю группы Олегу Павловичу Гусеву очень понравился металл. Так мы стали металлистами. Я сказал ему: "Олег, ты меняешь стили, как перчатки. Мы теряем свою публику. Мы уже потеряли тысяч двести из-за твоих прихотей. То ты эстрадную музыку играешь, то симфоническую, то вдруг металл." Он ответил: "Что мне нравится сейчас, то я и хочу играть". Наш большой друг Вова Кузьмин по поводу всего этого сказал: "Вы пишете музыку для одних, а тексты для других. Я вообще не понимаю стиля вашей работы. Вы развалитесь, если будете вести такую политику". Вот почему Ария до сих пор жива, цветёт и колосится? Да потому, что они как долбили, так и долбят. И таким образом они набрали огромную армию поклонников, которая точно знает, что именно будет играть эта группа. А с Августом было совершенно невозможно понять, на какой концерт ты придёшь.
А второй вокалист в лице Владимира Трушина когда появился? В чём была творческая задача вывести человека на две песни?
Геннадий Ширшаков: Не побоюсь повториться. Ну, во-первых, он - красивый. (смеётся) Высок, красив, статен. Он ведь вообще не артистом был, а инженером. Его взяли на пробу. Пробовался он довольно успешно, но не настолько, чтобы петь в программе. А вот две песни он пел. Он сам шил шикарные костюмы, в них же и выступал, исполняя две песни. Я лично этого не понимаю, когда один вокалист уходит и выходит совсем другой – другого роста, с другим голосом и в другом костюме. Но такая задумка была у Гусева.
Геннадий Ширшаков и Раф Кашапов
Как Павел Колесник относился к наличию двух вокалистов?
Геннадий Ширшаков: Чужая душа – потёмки. Наружу ничего не выплёскивалось.
Что году в конце восьмидесятых игралось на концертах, кроме материала двух пластинок?
Геннадий Ширшаков: Я уже не помню. Но песню "Август" играли всегда.
А потом в 1989 году ушёл Колесник и на его место был взят Коха Шустарёв.
Геннадий Ширшаков: Ну, как сказать, ушёл… Ушли. Олег Павлович решил развернуться и не с одной группой работать, а сделать две. И во главе второй группы он поставил Павла Колесника. Эта группа называлась След. Они пели песни времён начала Августа. А к нам пришёл Коха. Он такой горластый, очень подходил к рок-музыке.
С Кохой делались какие-нибудь записи, или группа только концертировала?
Геннадий Ширшаков: По-моему, записей не было.
А на концертах был акцент на новые песни или на старые?
Геннадий Ширшаков: Исполнялись и те и другие. Причём, бедный Костя! Абсолютно всё было не в его тональности. Но он молодец, он пел! Пел тяжелейшую программу. В его тональности была только баллада про проституток. Там он отдыхал.
Поскольку Август выступал и за рубежом, то были ли вещи на английском языке?
Геннадий Ширшаков: Была пара-тройка песен.
В конце 1989 года Гусев остался один, а все остальные ушли...
Геннадий Ширшаков: Ушли, ушли… Просто всё надоело. Много лет одни сплошные разъезды. По два-три концерта в день. Я дома бывал крайне редко. Один раз у меня было девять месяцев лета. Я думал, что с ума сойду. Хотелось дождя и снега. Так что мы ушли.
И ушельцы из Августа собрали группу Маршал...
Геннадий Ширшаков: Да. Мы за три дня сделали весь репертуар. Я написал и музыку и тексты. И тут же махнули на гастроли в Одессу.
А название Маршал было как-то связано с одноимённой аппаратурой?
Геннадий Ширшаков: У нас всё было маршаловское. И Коха предложил Джиму Маршалу написать письмо. Мол, Джим, старина, мы играем на твоём оборудовании, а ты… хоть бы денег заслал за рекламу. Но идея не прошла.
У Маршала был снят клип, были сделаны студийные записи. Они живы-здоровы?
Геннадий Ширшаков: Да, мы успели записать альбом. Есть даже записанный совместный концерт с Маркизой. Мы же играли, как настоящие мастера, а Коха пел уже в своих тональностях. У Шустарёва всё это есть, но он, гад, ни кому не даёт.
Почему группа переименовалась из Маршала в Товарищи?
Геннадий Ширшаков: А это очень простой вопрос. Нам позвонил Киселёв и сказал: "Ну что, так и будете мыкаться? Я центр организовал – золотом завалю!" Про золото, конечно, никто не поверил, но появилась надежда на человеческие денежки. И мы туда пришли. Он нас всех собрал и объявил: "Значит так! Называться вы будете Товарищи". И мы все не сговариваясь покраснели. Лемберский произнёс: "Товарищи… Вова, крайне неловко как-то… Как мы будем работать?" На что Володя заявил: "Сейчас перестройка. Вся Япония орёт – "Товарищи!". Для них это модное слово. Попрёт. Настраивайтесь на заграницу". И мы настроились.
Ну, и как было за границей?
Геннадий Ширшаков: С Киселёвым мы там не были. Мы чесали по таким сёлам… Помню: коровы, девки
Проигрыватель по какой-то причине не может быть отображён. Перейдите на решение проблем.
В Азии выходил сборник с группой Товарищи...
Геннадий Ширшаков: У меня дома лежит это коллекционное издание. Тяжёлое. Выходило маленьким тиражом. Там как раз мои песни. Я уже и не помню, какие именно. Отношение у всех к этой группе было изначально негативное. Когда меня спрашивали, где я работаю, я не признавался. Говорил, что нигде. Стыдно было.
Как Товарищи подошли к своему концу?
Геннадий Ширшаков: В группе всё делалось на излёте. А потом наступило такое время, что никто не хотел играть музыку. Наигрались по самое некуда. Если бы мы видели хоть какие-то деньги, то, может быть, мы ещё немного и протянули бы. А играть на халяву… После распада группы я не трогал гитару двенадцать лет.
Геннадий, Вы сказали, что много лет не брали в руки гитару. А чья была идея собрать снова Август?
Геннадий Ширшаков: Моя. Пошёл я на концерт Slade. В буфете ко мне подошёл какой-то весёлый человек с бородой и сказал: "О! Привет! Гена, все хотят Август! Собери группу снова!". И я прямо оттуда позвонил Колеснику: "Будешь?" "Буду!" Позвонил ребятам и все согласились. А на Slade я так и не попал… Да не Slade и был – какие-то очень старые люди без Ли и Холдера.
Геннадий, сейчас Вы играете и в группе Форвард...
Геннадий Ширшаков: Алексей Алексеевич Фадеев – замечательный человек. Он, правда, всё время живёт во Франции. Время от времени он появляется здесь, и мы играем. Чем мне нравятся эти концерты? Во-первых мы никогда не репетируем. Один раз было, и все натерпелись. Форвард – это чистые эмоции и интуиция.
Кто Ваши любимые гитаристы?
Геннадий Ширшаков: Только не поливальщики. Я люблю старых классических музыкантов, у которых есть мелодии, перерастающие в импровизации.
Геннадий у Вас теперь своя группа.
Геннадий Ширшаков: Я решил попробовать сделать то, что накопил за годы советской власти, трансформировать это и сделать свою группу. Я думаю, что это будет круто, но не металл. Трясти никто ни чем не будет. Барабанит в группе Сергей Сандовский. На басу играет Александр Шестов - а он никогда не играл втроём, и очень волновался, что будет нехватка звука. И я сказал ему: "Ты паузы уважаешь? Вот и представь, что ещё один человек играет паузы". И когда мы начали играть, то выяснилось, что кое-где звука даже многовато. А вот названия мы пока не придумали. Это будет Какая-то Группа Геннадия Ширшакова.
В новой группе будут ли играться какие-то старые вещи?
Геннадий Ширшаков: Будут. Но в новых аранжировках. Та же самая песня "Август" – моя. Но она настолько прилипла к тем людям, что мне даже неловко её играть. Хотя… мы можем её исполнить в стиле рэгги. Кстати, я хочу переделать аранжировку песни "Артист". Раф, ты не смог бы помочь её записать?
Раф Кашапов: С удовольствием! Я всё сделаю так, что мало не покажется!
Геннадий Ширшаков: Yes! Я чувствую, что у нас будет эклектика.
Раф Кашапов: Грамотная эклектика.
Геннадий Ширшаков: А мы так и напишем на пластинке: "Внимание! Грамотная эклектика"
Геннадий Ширшаков и Раф Кашапов
Осталось только назвать коллектив Группа Грамотного Эклектика Геннадия Ширшакова.
Геннадий Ширшаков: (смеётся) Надо будет подумать!
Судя по всему, мы здесь собрались не зря!
Геннадий Ширшаков: Ребята, спасибо вам за это! Давайте будем чаще встречаться.
Размещение рекламы