Всем привет, начинаю цикл повествований о жизни и смерти Джими Хендрикса. В первую очередь речь будет идти о частной - закулисной жизни этого человека, правда или вымысел каждый определит для себя самостоятельно, но тем кто любит этого человека и его музыку наверняка будет интересно итак:
"1973. Февраль. Лондон. Майк Джеффри принимает в своей квартире Джеймса «Тэппи» Райта, акцент которого безошибочно выдает в нем настоящего «джорди» - так называют уроженцев Ньюкасла и, вообще, всего Тайнсайда. Майк знаком с Джеймсом еще с начала шестидесятых: в ту пору Тэппи работал на Майка, который был владельцем клуба и менеджером The Animals. Уже далеко за полночь, в пепельницах гора окурков, бурбон течет рекой...
Именно Майку принадлежали права на Jimi Plays Berkeley - фильм о концерте Хендрикса, состоявшеюся в мае 1970 на сцене Berkeley Community Center в Сан - Франциско и признанного фанатами одним из лучших в его творческой карьере. После кончины Джимми у Майка возникла идея организовать проказ фильма, который сопровождало бы шоу на сцене. Джеффри разумно предположил, что людей, не сумевших побывать на концертах Джими при его жизни, заинтересует театрализованный пока:! Jimi Plays Berkeley со звуком высокого качества. По словам Тэппи, показ фильма в Великобритании и Европе подтвердил обоснованности расчетов Майка Джеффри - повсюду был невероятны! успех. После этого идея получила дальнейшее развитее: было решено организовать прокат фильма на другом берегу Атлантики.
«Я помню всё так ясно, как будто бы это было вчера», - говорит бывший техник Хендрикса, с которым мы сидим в лондонском клубе Groucho. Он вспоминает детали той самой ночной посиделки с Майком Джеффри, когда тот почти признался ему в убийстве Хендрикса. «Чем дольше мы говорили, - вспоминает Джеймс Тэппи Райт. - тем сия нее Майк волновался. Он был перевозбужден и очень бледен. „У меня не было никакого выбора, я был вынужден пойти на это", - наконец выдавил и: себя он. „Это ты о чем, дружище?", - спросил я Майка. „Разве ты еще не понял, о чем? Не сделай я тогда этого - мне не жить!"».
« Надо сказать, что это лишь подтвердило те подозрения, которые были не только у меня, но и многих людей, окружавших нас, - продолжил Тэппи. - Просто тогда ни у кого не было пи реши мости, ни смелости сказать об этом во всеуслышание.
Я-то уж точно не просил Майка говорить об этом. Он сделал это по своей собственной инициативе. Честно говоря, мне этого совсем не хотелось». Майк сделал несколько намеков, но Тэппи не стал требовать от него детален: «Майк сказал, что у него было несколько друзей - понятия не имею, кто они. Но одно я понял точно: эти парни были законченными негодяями, настоящими головорезами».
«Не знаю, с какой стати он начал рассказывать мне об этом. Хотя хорошо известно, что человека, совершившего преступление, так и подмывает рассказать кому-нибудь о нем - ведь очень трудно носить это в себе. К тому он был во мне абсолютно уверен и полностью доверял. С другой стороны, я знал его как облупленного. Знал, что он способен на многое. Поэтому у меня не было абсолютно никаких оснований не доверять ему»
Всего лишь через месяц после той самой ночной пирушки в его лондонской квартире Майк Джеффри отбыл в мир мной: DC-9 авиакомпании «Иберия», на котором он возвращался с Майорки, столкнулся над Францией с другим самолетом. Спастись не удалось никому. Майк очень боялся летать.он страдал аэрофобией. Обычно он бронировал сразу несколько рейсов и лишь перед самым вылетом, пытаясь ввести судьбу в заблуждение, выбирал один из них. Но 5 марта 1973 судьба оказалась хитрее, а история, которую Майк так и не рассказал до конца, умерла вместе с ним. Тэппи, однако, так и не нашел каких-то убедительных подтверждений того, что сказал Майк: «Те, кто мог иметь к этому какое-то отношение, отошли в сторону. А может быть были уверены в том, что Майк посвятил меня во все детали. Я держал рот на замке и никогда не распространялся об этом. Хотя как-то раз поделился этим со своим близким другом Бобом Ливайном - одним из менеджеров Джими в Нью-Йорке. Тот сказал, чтобы я исчез с глаз и заткнулся».
В конце концов Тэппи вернулся в родные пенаты и стал владельцем клуба. А в начале 80-х, после того, как рок-менеджер Род Вейиберг реформировал Thе Animals, Тэппи вернулся в музыкальный бизнес. «Я попросил об этом Тэппи для того, чтобы он был барьером между Эриком и Часом», - объяснил Род. Из их разговоров о делах минувших дней как-то родилась идея написать книгу. За это дело они и взялись десять лет назад."
продолжение следует...
... и добавил:
Не принято резать курицу, несущую золотые яйца. Что же могло заставить Майка Джеффри лишить себя основного источника дохода - величайшей рок-звезды всего мира? Вернемся в сентябрь 1966. Летом The Animals распались. Басист Час Чандлер, уставший от дорог и гастролей, решил податься в продюсерский бизнес. Началось все с того, что Линда Кит, подруга Кита Ричардса, попросила Часа прослушать одного перспективного молодого гитариста. Прослушав его, Чендлер был немало впечатлен и попытался пристроить парня в группу Джими Хендрикса. Не получилось. Находкой Часа никто не заинтересовался даже на лондонской клубной сцене - удача окончательно отвернулась от него. В этот момент Час сообразил, что ему нужен толковый партнер по бизнесу. Вот тут-то он и обратился к Майку Джеффри, менеджеру The Animals, Никто в группе Майку не доверял - музыкантам было известно, что, провернув хитроумную сделку с налогами в оффшоре, он нагрел их на кругленькую сумму. Естественно, об этом знал и Час. Но Джон Хиллман, юрисконсульт их оффшорной компании на Багамах, называвшейся Yameta, не раз говорил: «The Animals без Майка Джеффри это пустое место. Круглые нули!». У Манка, помимо изобретательности и острого ума, были еще и обширные связи. И теперь Час, привыкший быть на другой стороне, был вынужден перебраться на сторону Майка.
Майк Джеффри родился в южном Лондоне в марте 1933. У него, сына рядовых почтовых служащих, было весьма заурядное образование, но зато великолепные физические данные. В 1951 он был призван в армию СС Величества, а через какое-то время, подписан контракт, Майк подался в профессиональные солдаты и очутился в военной разведке. Не удивительно, что с этого момента информация о его дальнейшей службе становится туманной и расплывчатой. Позже он частенько рассказывал о своих шпионских подвигах в период Суэцкого кризиса в 1956, борьбе с агентами КГБ и тому подобном. Многие из историй этого Остин Пауэрса пятидесятых заливались в уши взятых им под свое крыло молодых музыкантов, чтобы впечатлить их, а заодно и напугать. Однако, его отец Фрэнк как-то рассказывал, что Майк, и в самом деле, бойко лопотал на русском, но о своей службе в разведке дома особо не распространялся.
Есть информация, что его незаурядный коммерческий талант ярко проявился еще на военной службе. Хитроумный Майк ухитрился сделать большие деньги, впаривая солдатам ее Величества, размещенным в Египте, английские газеты не первой свежести. Хорошо известно, что солдату, оторванному от родной земли, любая информация о происходящем дома - бальзам на раны, И вот однажды Майк обнаружил, что в Каире ( куда не могли попасть простые солдаты) продается относительно свежая британская пресса. Нарушая все правила и запреты, Майк пригонял в Каир грузовик, грузил его огромными пачками газет, вез в расположение войск и каким-то непостижимым образом пристраивал товар. Однажды он попался, но, тем не менее, смог откупиться от командиров и продолжил начатое дело уже совместно с ними. В Англию шпион с коммерческим уклоном Майк Джеффри вернуло! далеко не бедным человеком: для начала он получил ученую степень в университете Ньюкасла, а потом, став владельцем клуба, окунулся в бизнес. Что и говорить, к этому времени Майк - сметливый, очаровательный и сексапильный манипулятор - уже хорошо знал, что такое риск, но умел хладнокровно его оценить и, при необходимости, направить в другую сторону.
В октябре 1966 Джими, Ноэль Реддинг и Митч Митчелл подписали с Часом и Майком продюсерский контракт. Это, тем не менее, не помешало Майку подписать 1 декабря того же года личный четырехлетний контракт об управлении группой с одним только Джими. В нем не были упомянуты не только Ноэль и Митч, но и Час. В соответствии с условиям этого контракта Ноэль и Митч становились всего лишь «работниками» и были обязаны беспрекословно исполнять все требования Джими, даже устные. Майк знал, что делал - чем меньше посторонних препятствий, тем большую отдачу приносит бизнес. Но его самым большим достижением стало подписание в январе 1967 контракта с Warner Brothers. Майку удалось выторговать у лейбла 20 тысяч долларов в качестве бонуса для раскрутки дебютного альбома - по тем временам неслыханную для начинающего музыканта сумму. Но и этого ему показалось мало - Майк решил развести лейбл по полной программе: в условиях контракта было записано, что эксклюзивные права На все мастер - диски принадлежат на постоянной основе оффшорной компании Yameta, о чем Warner Brothers впоследствии не единожды пожалели. Это была большая победа Майка Джеффри - прав на мастер-диски не было даже у Beatles и Rolling Stones.
С мощной поддержкой мэйджор-лейбла группа Джими Хендрикса начала свое триумфальное шествие по концертным залам. Как и в свое время Cream, они начали активно пылесосить Соединенные Штаты, проводя там все больше и больше времени. Турне становились все длиннее, гонорары непрерывно росли. С легкой руки Майка политика продвижения группы на музыкальном рынке изменилась коренным образом: он разогнал несметные полчища всевозможных промоутеров, плодившихся со скоростью кроликов. Из них на все Соединенные Штаты он оставил лишь десяток самых толковых, которым выплачивался определенный процент от доходов. Майк, кстати, одним из первых сообразил, какой сумасшедший потенциал содержится в грамотно построенном мерчандайзинге. Результаты не заставили себя ждать - кэш исправно пополнял закрома Experience.
Машина, которую построил Джеффри, поначалу работала без особых проблем на максимальных оборотах. Но в середине 1968 начала давать сбои. Джимми, конечно, понимал, что своими успехами он во многом был обязан Майку и Часу. Тем не менее, Хендрикса стали возмущать настойчивые попытки Часа наложить ограничения на его креативный потенциал. Тихое недовольство Джими переросло в открытый бурный протест во время записи Electric Ladyland ш Record Plant в Нью-Йорке: Хсндрикс хотел уйти от формата трио и настаивал, чтобы в записи диска принимали участие несколько приглашенных музыкантов, чему активно противодействовал Час. Помимо этого Час занимал очень жесткую позицию по отношению к наркотикам, особенно к LSD; его также раздражали толпы труни и всяческих околомузыкальных прилипал, которые, по мнению Часа, только мешали работать. Кончилось все это тем, что прервал свои продюсерские отношения с Джими и вернулся в Англию. Хендрикс был недоволен не только твердолобостью Часа, но также жестким гастрольным прессингом Майка. Джеффри выжимал из группы все соки - музыканты, находившиеся в непрерывном турне, были на грани физического и нервного истощения. Джими также доводили до бешенства нас троения публики, которая только и ждала момента, когда он начнет пинать усилители, крушить о сцену гитару, поджигать занавес. А самым страшным испытанием дли него было однообразие концертного репертуара, повторявшегося изо дня в день, многие недели и месяцы подряд. «Я уже устал быть клоуном», - ворчал Хендрикс.
Дела приняли совсем скверный оборот летом 1969. Качество выступлений группы стало совершенно непредсказуемым: оно полностью зависело оттого, в каком настроении находился Джими. Он то блистал, то, с трудом передвигая пальцы по грифу, вообще не попадал в ноты. Было также заметно, что кошка пробежала между Ноэлем и Митчем, которые не общались друг с другом. После ухода Ноэля в группе появился Билли Кокс, а Джимми, засев в арендованном доме в пригороде Нью-Йорка Шокан, задумался - что делать дальше? Хотя Митч и оставался с ним. тем не менее, Джими стал всерьез думать о ноной Группе, для которой он уже придумал название - Sky Church Music. К тому времени вокруг него уже собралась группа разномастных музыкантов - и профессионалов, и слабеньких люби гелей. С ними он даже сыграл на фестивале в Вудстоке перед самыми упорными зрителями, которых было всего лишь 30 тысяч - это все, что осталось от полумиллионной толпы к утру понедельника. Задумался не только Джимми, но и Майк Джеффри; они купались в славе, но денег не хватало хронически.
Хотя Майку и удавалось заключать очень выгодные контракты с рекорд-компанией, но получить с нее деньги было большой проблемой даже для нега самого: Задолженность лейбла перед группой висела, постоянно увеличиваясь в размерах, месяцы и даже годы. Группа существовала только за счет кэша, стабильным источником поступления которого были гастроли. Они возили с собой многие тысячи наличных долларов - в чемоданах, сумках, даже в полиэтиленовых пакетах. Выступив 18 августа 1969 в Вудстоке. Хендрикс отправился в турне с «Сгу Of Love», которое продолжалось до 25 апреля 1970.
Маличные деньги поступали исправно, но расходы группы росли куда быстрее. Джими совершенно не волновали финансовые проблемы, к примеру, стоимость аренды студии звукозаписи: он, экспериментируя со звуком, находился в ней безвылазно много часов подряд. Аренда студии для записи Electric Lady/and обошлась в 60 тысяч долларов. Музыканты пускали на ветер огромные деньги: шикарные лимузины, роскошные отели, счета за поврежденное гостиничное имущество. У Хендрикса было великое множество друзей, которые, не стесняясь, доили его - Джими не мог им отказать. Он был слеп как летучая мышь, но, тем не менее, очень любил крутые и быстрые тачки. Денег Джими никогда не считал - однажды он купил сразу девять гитар. Майк, в свою очередь, аскетизмом и тягой к экономии тоже никогда не страдал. В музыке он разбирался ни чуть не лучше, чем свинья в цитрусовых культурах. Он усердно лепил имидж человека, от которого исходит угроза - день и ночь ходил в темных очках, любил носить черное длинное пальто. И, в конечном итоге, преуспел в этом - с годами за ним прочно закрепилась репутация человека-угрозы. Он делал все для того, чтобы стать своим парнем в элите американской рок-индустрии, таким, как. к примеру, Альберт Гроссман - в ту пору менеджер Боба Дилана. С другой стороны, близость к Джими и обязанности его менеджера, вынуждали Майка принимать, когда было необходимо, хипповый вид, а также баловаться кислотой. Летом шестьдесят девятого он купил себе дорогой дом в престижном районе Нью-Йорка, а для Джими арендовал дом в Шокане. Нью-Йорк стал местом, где после Майка Джеффри осталась черная финансовая дыра под названием Electric Lady Studios. Он, как известно, был собственником клубов в Англии и Испании, которые пользовались огромным успехом. Вдохновленный этим, Майк принялся уламывать Джими, чтобы тот согласился инвестировать в создание клуба свои средства. С течением времени идея создания клуба претерпела многочисленные мутации и в конечном итоге приняла вид бизнес-плана организации в Нью-Йорке суперсовременной студии звукозаписи. Бизнес-план был хорош во всех отношениях за исключением одного - места положения предполагаемой студии. В своей книге Тэппи писал, что «8-я улица Нью-Йорка расположена в самом центре подконтрольного мафии района города. В нем работали уже четыре итальянских клуба, соответственно, мафиози совсем не были заинтересованы в том, чтобы рок-звезда с такой громкой репутацией, как у Джими, затевала в их вотчине какие-то бизнес-проекты. Мафия не любит лишней шумихи и внимания прессы».
Размещение рекламы