Форум гитаристов

Атомарный факт - один из определяющих терминов логикого позитивизма, в частности "Логико-философского трактата" (1921) Людвига Витгенштейна.

Атомарный факт - это минимальное положение вещей в мире. Текст с сайта Биг Реферат РУ Атомарный факт  состоит из "простых предмеᴛᴏʙ"; и то и другое - абстрактные ненаблюдаемые понятия. Витгенштейн считал, что весь мир строится из атомарных факᴛᴏʙ.

Что это за странный мир, который состоит из невидимых предмеᴛᴏʙ? Но ведь примерно в то же время, когда Витгенштейн писал "Трактат", закладывались основы кванᴛᴏʙой механики, которая тоже постулирует ненаблюдаемые объекты - элементарные частицы, не имеющие "массы покоя" (когда Эрнста Маха спрашивали об атомах, он отвечал вопросом на вопрос: "А вы их видели?").

Но все-таки если не увидеть, то хоть как-то обрисовать то, что подразумевал Витгенштейн под атомарным фактом  и "простым предметом", мы попытаемся.

Простота довольно ᴄᴫᴏжное понятие. У В.И. Ленина был имидж "простого человека", однако на самом деле известно, каким хитрым и коварным он был. В математике есть понятие простого числа. Это вовсе не обязательно маленькое число, это число, которое делится только на себя и на 1. Так что простыми числами будут и 5, и 1397.

Примерно так же можно понимать логическую простоту. Предмет прост, если он не делится на части, которые сами являются предметами. По этой причине простым предметом можно считать не только элементарную частицу, но и, к примеру , Луну. А каплю, которая делится на две капли, - нельзя.

Но как предметы группируются в атомарном факте? Витгенштейн говорит, что они связаны непосредственно, как звенья в цепи. Допустим, мы говорим, показывая на Луну: "Луна". Это атомарный факт? Нет, ᴨᴏᴛому что на самом деле мы имеем в виду нечто вроде "Я сейчас вижу Луну".

Будем считать простыми не только вещи, но и свойства. Представим, что свойство "быть круглым" простое. Тогда мы скажем: "Луна круглая", и это уже будет примерно то, что имел в виду Витгенштейн, говоря об атомарном факте.

Но и здесь все не так просто. Переведем это предложение на английский язык и получим: "The Moon is round". Появляется связка "is", которая незримо присутствует и в русском языке, достаточно перевести предложение в прошедшее время, чтобы понять это: "Луна была круглой". Придется считать и связки простыми предметами.

Но как атомарный факт отражается в языке? По Витгенштейну, ему соответствует "элементарное предложение" - "Луна круглая"; простым же предметам соответствуют простые имена: "Луна" и "круглый".

Из совокупности атомарных факᴛᴏʙ складываются ᴄᴫᴏжные факты, к примеру : "Земля и Луна круглые". Соединение происходит в данном случае при помощи логической связки "и" и называется конъюнкцией или логическим ᴄᴫᴏжением.

Сложному факту соответствует ᴄᴫᴏжное предложение, основная единица логического и естественного языка. Получается стройная пропорция:

простой предмет -------- атомарный факт --------------факт

1

имя---------------элементарное-------- предложение

предложение

Все шесть терминов связаны свойством проективности, они отражают друг друга. Язык в точности копирует реальность.

Это, конечно логическая утопия. Как быть тогда с такими предложениями, как "Ух ты!" или "Немедленно убирайтесь отсюда!" (во второй половине своего творчества Витгенштейн заинтересовался именно такими предложениями - см. аналитическая философия, языковая игра)

. В "Трактате" же он считал, что мир состоит из совокупности атомарных факᴛᴏʙ, а язык - из совокупности элементарных предложений.

Логически эта концепция была безупречна. Но Витгенштейн жил в эпоху, когда господствовало неомифологическое сознание , которое не могло не коснуться даже его.

И оно его коснулось. Информация с сайта Бигреферат.ру / bigreferat.ru Ведь представление о всеобщей взаимосвязи и взаимном отражении предмеᴛᴏʙ и имен - это мифологическое представление. Говоря о том, что все его шесть терминов взаимосвязаны, Витгенштейн вдруг добавляет: "Как в сказке о двух юношах, их лошадях и их лилиях. Они все в определенном смысле одно". Речь идет о сказке братьев Гримм "Золотые дети". Там из одного куска золота, поделенного на шесть (!) частей, выросли два золотых юноши, два коня и две лилии. Они никогда не расставались, а когда все-таки приходилось это делать, то в случае если с одним из братьев случалась беда, лилии привядали и тем самым сигнализировали об этом. Они были из одного куска. Как атомарный факт, предмет. факт, имя, элементарное предложение и ᴄᴫᴏжное предложение.

Это чрезвычайно типично для ХХ в., когда слишком логическое оказывается на поверку мифологией. Не на этом ли построен художественный мир короля прозы ХХ в. Хорхе Луиса Борхеса?

Мысль (Gedanke) для Витгенштейна имеет объективизированный антипсихологический характер и принципиально соотнесена с Пропозицией. Строго говоря, мысль — это и есть Пропозиция (ср. тезис 4: Мысль — это Пропозиция, обладающая Смыслом). Обладая той же Логической Формой, что и Факт, она изоморфна Факту. Существует легенда, рассказанная несколько по-разному Н. Малкольмом и Г. фон Вригтом, о том, как Витгенштейн уже в Кембридже пересмотрел идею Логической Формы как потенциального изоморфизма между Картиной, Мыслью, Пропозицией и Фактом: “Витгенштейн и преподаватель экономики в Кембридже П. Сраффа подолгу обсуждали между собой идеи “Трактата”. Однажды (кажется, они ехали в поезде), когда Витгенштейн настаивал, что пропозиция и то, что она описывает, должны иметь одинаковую “логическую форму”, характеризоваться одинаковой “логической сложностью”, Сраффа сделал жест, знакомый неаполитанцам и означающий что-то вроде отвращения или презрения: он прикоснулся к месту под подбородком наружной стороной кончиков пальцев и спросил: “А какая логическая форма у этого?” Вопрос Сраффы породил у Витгенштейна чувство, что абсурдно настаивать на том, будто бы пропозиция и то, что она описывает, должны иметь ту же самую “форму”. Это разрушило власть над его же собственной теорией о том, что Пропозиция на самом деле должна быть “картиной реальности, которую она описывает” [Людвиг Витгенштейн 1994: 71].

ЯЗЫКОВАЯ ИГРА
    понятие, введенное Витгенштейном в "Философских исследованиях" (1953) и оказавшее значительное влияние на последующую философскую традицию. В 1930-е гг., после того как Витгенштейн проработал шесть лет учителем начальной школы в деревне, его взгляды на язык существенно изменились. Исследователь его биографии и творчества считает, что стихия народного языка (недаром Витгенштейн написал и издал учебник немецкого языка для народных школ) во многом опосредовала его переход от жесткой модели языка к мягкой. Так или иначе, но если в "Логико-философском трактате" (1921) язык представляется как проекция фактов (см. АТОМАРНЫЙ ФАКТ) и предложение всегда либо истинно, либо ложно - третьего не дано, то в 1930-е гг. происходит поворот в сторону прагматики (см. ПРАГМАТИКА), то есть слушающего и реальной речевой ситуации. Витгенштейн теперь со свойственным ему жаром отвергает свою старую концепцию языка: язык не констатация фактов и не всегда высказывание истины и лжи. В "Философских исследованиях" он приводит знаменитое сравнение языка с городом: "Наш язык можно рассматривать как старинный город: лабиринт маленьких улочек и площадей, старых и новых домов, домов с пристройками разных эпох; и все это окружено множеством новых районов с прямыми улицами регулярной планировки и стандартными домами". И далее: "Представить себе какойнибудь язык - значит представить некоторую форму жизни". Что же такое Я. и.? Уже Ф. де Соссюр, основоположник структурной лингвистики, сравнивал язык с игрой в шахматы. Но в витгенштейновском понимании Я. и. - это не то, что делают люди, когда хотят развлечься. Он считает весь язык вцелом совокупностью языковых игр. Вот что он пишет по этому поводу в "Философских исследованиях": "23. Сколько же существует типов предложения? Скажем, утверждение, вопрос, поведение? - Имеется бесчисленное множество таких типов - бесконечно разнообразны виды употребления всего того, что мы называем "знаками", "словами", "предложениями". И эта множественность не представляет собой чего-то устойчивого, наоборот, возникают новые типы языков, или, можно сказать, новые языковые игры, а старые устаревают и забываются. Термин "языковая игра" призван подчеркнуть, что говорить на языке - компонент деятельности, или форма жизни. Представь себе все многообразие языковых игр на таких вот и других примерах: Отдавать приказы или выполнять их - Описывать внешний вид предмета или его размеры - Изготавливать предмет по его описанию (чертежу) - Информировать о событии - Размышлять о событии - Выдвигать и проверять гипотезу - Представлять результаты некоторого эксперимента в таблицах и диаграммах - Сочинять рассказ и читать его - Играть в театре - Распевать хороводные песни - Разгадывать загадки - Острить; рассказывать забавные истории - Решать арифметические задачи - Переводить с одного языка на другой - Просить, благодарить, проклинать, приветствовать, молить". И ниже в No 25: "Приказывать, спрашивать, рассказывать, болтать - в той же мере часть нашей натуральной истории, как ходьба, еда, питье, игра". Концепция языка как Я. и. повлияла в первую очередь на теорию речевых актов (равно как, впрочем, и на лингвистическую апологетику, лингвистическую терапию, философию вымысла, семантику возможных миров, концепцию семантических примитивов). И как сторонники теории речевых актов в конце концов пришли к выводу, что вся речевая деятельность, а не только отдельные ее фрагменты состоит из речевых актов, или действий, так и Витгенштейн считал, что Я. и. - это формы самой жизни и что не только язык, а сама реальность, которую мы воспринимаем только через призму языка (см. ГИПОТЕЗА ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ), является совокупностью языковых игр. Человек встает утром по звонку будильника, кипятит воду, ест определенную пищу из определенной посуды, пишет себе задание на день, слушает радио или смотрит телевизор, читает газету, гладит собаку и разговаривает с ней, ругает правительство, едет в троллейбусе, опаздывает на работу. Все это - Я. и. Вся человеческая жизнь - совокупность Я. и., как прекрасно описал это С. Соколов в "Школе для дураков": "девочка станет взрослой и станет жить взрослой жизнью; выйдет замуж, будет читать серьезные книги, спешить и опаздывать на работу, покупать мебель, часами говорить по телефону, стирать чулки, готовить есть себе и другим, ходить в гости и пьянеть от вина, завидовать соседям и птицам, следить за метеосводками, вытирать пыль, считать копейки, ждать ребенка, ходить к зубному, отдавать туфли в ремонт, нравиться мужчинам, смотреть в окно на проезжающие автомобили, посещать концерты и музеи, смеяться, когда не смешно, краснеть, когда стыдно, платить пени, расписываться в получении переводов, листать журналы, встречать на улице старых знакомых, выступать на собрании, хоронить родственников, греметь на кухне посудой, любить Шопена, мечтать о поездке за границу, думать о самоубийстве, ругать неисправные лифты, копить на черный день, петь романсы, хранить давние фотографии, визжать от ужаса, осуждающе качать головой, сетовать на бесконечные дожди, сожалеть об утраченном...".

ГИПОТЕЗА ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ
    разработанная американскими лингвистами Эдуардом Сепироми Бенджаменом Ли Уорфом в 1920 - 1940-е гг. теория, в соответствии с которой не реальность определяет язык, на котором о ней говорят, а наоборот, наш язык всякий раз по-новому членит реальность. Реальность опосредована языком. Вначале этот взгляд был в общем виде высказан Сепиром: "Люди живут не только в объективном мире вещей и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который является средством общения для данного общества. Было бы ошибочно полагать, что мы можем полностью осознать действительность, не прибегая к помощи языка, или что язык является побочным средством разрешения некоторых частных проблем общения и мышления. На самом же деле "реальный мир" в значительной степени бессознательно строится на основе языковых норм данной группы... Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или другие явления главным образом потому, что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения". Уорф подробно развил взгляды Сепира. Уорф не был обыкновенным лингвистом, по профессии он был химик, и работа по специальности позволила ему взглянуть на язык специфическим образом - с точки зрения прагматики и прагматизма. Вот как он пишет о своих впечатлениях от работы на бензиновом заводе: "Так, например, возле склада так называемых бензиновых цистерн люди ведут себя соответствующим образом, то есть с большей осторожностью; в то же время рядом со складом с названием "Пустые бензиновые цистерны" люди ведут себя иначе: недостаточно осторожно, курят и даже бросают окурки. Однако эти "пустые" цистерны могут быть более опасными, так как в них содержатся взрывчатые испарения. При наличии реально опасной ситуации лингвистический анализ ориентируется на слово "пустой", предполагающее отсутствие всякого риска". Похожим был случай в лондонском метро, о котором когда-то писали газеты. Таблички на дверях, гласившие "Выхода нет", по совету социологов заменили табличками "Выход рядом", что на несколько процентов понизило число самоубийств в Лондоне. Уорф был страстным поклонником культуры и языков американских индейцев. Сравнивая их языки со средними стандартными европейскими языками, он и сформулировал основные положения Г. л. о. Форма, культура, обычаи, этические и религиозные представления, отражающиеся в языке, имели у американских индейцев чрезвычайно своеобразный характер и резко отличались от всего того, с чем до знакомства с ними приходилось сталкиваться в этих областях культуры ученым. Это обстоятельство и подсказало мысль о прямой связи между формами языка, культуры и мышления. Уорф писал: "Мыслительный мир" хопи не знает воображаемого пространства. Отсюда следует, что они не могут связать мысль о реальном пространстве с чем-либо иным, кроме реального пространства, или отделить реальное пространство от воздействи ямысли. Человек, говорящий на языке хопи, стал бы, естественно, предполагать, что он сам или его мысль путешествует вместе с розовым кустом или, скорее, с ростком маиса, о котором он думает. Мысль эта должна оставить какой-то след на растении в поле. Если это хорошая мысль, мысль о здоровье или росте - это хорошо для растения, если плохая - плохо". Еще один пример: "В языке хопи множественное число и количественное числительное употребляются только для обозначения тех предметов, которые образуют или могут образовать реальную группу. Там не существует множества воображаемых чисел, вместо них употребляются порядковые числительные в единственном числе. Такое выражение, как "десять дней", не употребляется. Эквивалентом его служит выражение, указывающее на процесс счета. Таким образом, "они пробыли десять дней" превращается в "они прожили до одиннадцатого дня" или "они уехали после десятого дня". Вот один из самых выразительных и наиболее часто цитируемых примеров Уорфа: "Можно выделить некий объект действительности, обозначив его - "Это падающий источник". Язык апачей строит это выражение на глаголе "быть белым" с помощью префикса да, который привносит значение действия, направленного вниз: белизна движется вниз. Результат соответствует нашему "падающий источник", но на самом деле утверждение представляет собой соединение: "Подобно воде или источнику, белизна движется вниз". Как это не похоже на наш образ мышления!" Уорф поясняет: "Предположим, что какой-нибудь народ способен воспринимать только синий цвет. Термин синий будет лишен для них всякого значения. В их языке мы не найдем названий цветов, а их слова, обозначающие оттенки синего цвета, будут соответствовать нашим словам светлый, темный, белый, черный и т. д., но не нашему слову синий. Для того чтобы сказать, что они видят только синий цвет, они должны воспринимать и другие цвета". Г. л. о. сыграла большую роль в культуре ХХ в., но не столько в академической лингвистике, которая к ней относилась с подозрением, сколько в смежных областях, в аналитической философии, в междисциплинарных культурологических исследованиах.